Центр развития
личных
талантов  Андрей Большаков

Андрей Большаков

О цели воспитания

Простые животные, - вроде насекомых, или моллюсков, или пауков, -приходя в жизнь, абсолютно не нуждаются в личной встрече с родителями, поскольку за счёт инстинктов с самого начала уже знают и умеют ровно столько же.

Новорожденным высшим животным без родителей уже не обойтись: хотя инстинкты никто не отменял, но кто-то же должен ещё осуществлять и процесс дополнительного обучения. Одних ведь ещё предстоит научить летать, других – охотиться, третьих – правильно песни петь…

А вот появляющемуся на свет человеческому детёнышу предстоит стать объектом не только обучения, но ещё и воспитания. Последний процесс при этом настолько важен и ответственен, что лучше всего его поручить даже и не родителям, которые ещё сами не успели реализоваться и продолжают периодически совершать ошибки, а тем, кто, прожив долгую жизнь и наломав не одну поленницу своих дров, в конце концов всё-таки кое-что в этой жизни понял, овладел бесценным опытом, и теперь, располагая свободным временем, готов этим опытом поделиться. И не с первым встречным - поперечным, а с самым близким, кто странным образом даже почему-то ближе собственного ребёнка. Поэтому ребёнку положено, как правило, личное общение не только с родителями, но ещё и с прародителями – бабушками и дедушками. У животных, надо сказать, такой возможности не бывает никогда. Эта милость дана только человеку, и то, к большому сожалению, не каждому!

Воспитание детей – неотъемлемая часть любой человеческой культуры. Детей воспитывают все, - атеисты и буддисты, мусульмане и христиане, индуисты и иудеи, папуасы и пигмеи. Все, кроме, может быть, алкоголиков и наркоманов, у которых просто нет свободного времени на воспитание детей…

Но что же такого особенного должен в процессе воспитания получить ребёнок, что сделает его в результате человеком? В чём должно быть его отличие от животных?

Казалось бы, абсолютно понятно, что воспитание - это целенаправленное воздействие на личность ребёнка с целью подготовки её к жизни в обществе. То есть, теоретически, в случае удачно осуществлённого воспитательного процесса человек должен стать адекватным членом человеческого общества, - доброжелательным, отзывчивым, спокойным, щедрым, честным… В общем, - хорошим светлым человеком. Такова цель.

В таком случае, в определении цели воспитания учёные-педагоги должны бы быть единодушны и дискутировать им тут не о чем. На самом же деле тут скрывается очень серьёзная проблема, и всё потому, что цель воспитания напрямую зависит от исходного состояния объекта воспитания, - ребёнка.

Действительно, если ребёнок изначально хорош, то цель воспитания – это всего лишь поддержание его на этом уровне.

Если же ребёнок изначально плох, то в этом случае, цель воспитания – это преодоление его плохих качеств и замещение их хорошими.

Ну, а если ребёнок изначально вообще никакой, то тогда цель воспитания – это просто привитие ему хороших качеств.

Кто тут прав? Попытаемся разобраться.

Итак, одна группа педагогов считает, что новорожденный ребёнок – это, как говорят, «tabula rasa», то есть чистая восковая табличка, на которой можно написать всё, что хочешь. Ребёнок сам по себе изначально, предполагается, ни зол, ни добр; ни честен, ни лжив; ни жаден, ни щедр, ни благороден, ни подл… Каким его воспитаешь – таким он и будет! Такая точка зрения на природу ребёнка очень популярна, хотя и не может похвастать новизной: она была высказана ещё Аристотелем в его сочинении «О душе».

Другая группа педагогов полагает, как уже было сказано, что дети от рождения просто безупречны: добры, искренни, ласковы, чисты и, если в дальнейшем жизнь их не испортит, то такими и останутся на всю жизнь. А. П. Чехов, например, которому, кстати, не довелось воспитать ни одного собственного ребёнка, так и говорил с наивной уверенностью непосвящённого: «Дети святы и чисты».

И тут надо заметить, что переоценка исходных детских качеств и вообще ни на чём не основанная идеализация ребёнка в своё время сыграли злую шутку с европейской педагогической наукой и продолжают, судя по всему, гнать западное общество к цивилизационному обрыву. Хотя, теперь уже трудно с уверенностью сказать, что это было, - элементарный непрофессионализм или всё-таки хорошо спланированный злой умысел.

Кстати, о непрофессионализме в педагогике.

Русский педагог К.Д.Ушинский однажды очень точно сказал: «Искусство воспитания имеет ту особенность, что почти всем оно кажется делом знакомым и понятным, а иным – даже лёгким, и тем понятнее и легче кажется оно, чем менее человек с ним знаком теоретически или практически».

Жизнь подтверждает его правоту. Во всяком случае, педагогические идеи XX века, по крайней мере, на Западе, определялись людьми, весьма и весьма далёкими от педагогики. На Западе это обычное явление! Посудите сами: одного лишь личного желания недостаточно, чтобы стать, например, водителем трамвая, или пекарем, или сантехником, - необходимо долго учиться, практиковаться и получить в конце концов соответствующий диплом. Чтобы заняться педагогикой, диплом в принципе тоже необходим, но если его нет, то и ничего! – можно и без него! Главное – личное желание…

Ну, вот, например, НЕпедагог Эллен Кей (1849-1926), основываясь на педагогическом учении другого НЕпедагога Л.Н.Толстого, заявила, что надо предоставить природе ребёнка возможность спокойно и медленно помогать самой себе. Правда, она не объяснила, каким образом может ничего пока что не умеющий и не знающий помочь самому себе. Вероятно, по методу барона Мюнхгаузена, который изловчился вытащить сам себя за волосы из болота!

Другой НЕпедагог, - Рудольф Штайнер (1861-1925), - изобретатель вальдорфской педагогики, в основу своего метода положил идею, что ребёнок должен заниматься только тем, что он «может освоить без внутреннего сопротивления организма». Будем снисходительны, - ну, откуда было знать неискушённому в семейных делах Штайнеру, что «без внутреннего сопротивления организма» обычный ребёнок не может даже голову от подушки утром оторвать!

НЕпедагог Джон Дьюи (1859-1952) предложил строить педагогическую программу, исходя исключительно из интересов и склонностей детей. Страшно даже подумать, куда это могло бы завести! Но, слава Богу, Д. Дьюи был только теоретиком!

НЕпедагогу Марии Монтессори (1870-1952), в свою очередь, каким-то ветром навеяло, что ребёнок обладает врождённой потребностью и способностью к самовоспитанию и поэтому взрослым следует отстать от него со всеми своими надоедливыми и глупыми требованиями. Правда, почему-то своего собственного ребёнка синьора Монтессори отправила с глаз долой подальше в деревню под строгий надзор, а сама начала пестовать чужих и при этом ещё и умственно-отсталых детей. Видимо, она почувствовала, что именно умственно-отсталые особенно склонны к самовоспитанию…

Весьма, кстати, примечательно, что НЕпедагоги Д.Дьюи и М.Монтессори были названы в 1988 году ЮНЕСКО педагогами(!), определившими направления педагогики в ХХ веке.

Ещё один НЕпедагог, - Алис Миллер (1923-2010), - заявила вообще предельно откровенно, что всякое воспитание – это насилие, которое травмирует детей. Очень милая теория! Одно только удивляет, - с чего бы это единственный сын А. Миллер, воспитанный, как ожидается, безо всякого насилия, повзрослев, счёл своим долгом написать книгу о том, какой ужасной матерью была его мама… Или, может быть, её теория – только для чужих детей?

Впрочем, и западные педагоги-профи недалеко ушли от педагогов-дилетантов: Генрих Шаррельманн (1871-1940), например, легко заключает: «Путь от бильярда к геометрической теореме для ребёнка гораздо более естественен, чем, наоборот, путь от теоремы к бильярду». Эта идея продолжает своё триумфальное шествие в западной школе: практические занятия с презервативом предваряют изучение пестиков и тычинок, а изучение скучных химических процессов ферментации значительно радостнее протекает после практического приготовления и дегустации пива прямо в классе…

И вот, наконец, христианские, - а правильнее говоря, православные, - педагоги, - а есть, оказывается, и такие! - придерживаются на воспитание принципиально иной точки зрения, кажущейся неподготовленному человеку просто чудовищной: хотя личных грехов у новорожденного ещё нет, но абсолютно безгрешным его считать всё-таки нельзя, поскольку он пассивно наследует заражённую грехом человеческую природу. «Всякий рождается на свет повреждённым, … с семенем всех страстей», - так высказался по этому поводу Святитель Феофан Затворник…

Любые точки зрения на природу ребёнка имеют, конечно, законное право на существование, но хотелось бы всё-таки определённости, потому, что от этого будут зависеть наши непосредственные действия как воспитателей.

Если дети изначально идеальны, то цель воспитания – просто не дать им испортиться. Не будем к ним придираться – и дети не станут раздражительными и гневливыми. Накупим им всего, чего их душа ни пожелает – и они не будут завистливыми и жадными…

А вот если дети в самом деле изначально несут в себе семена пороков, то тогда придётся эти проростки как-то пропалывать, чтобы предотвратить появление цветочков, а затем и горьких плодов… И цель воспитания тогда будет выглядеть совсем по-другому.

Если исходить из того, что жизнь – это «дар напрасный, дар случайный» (А.С.Пушкин), то можно позволить человеку прожить эту жизнь по возможности свободно, потакая своим склонностям и сиюминутным интересам. Прожить, вынужденно соблюдая права других людей на то же самое, в расчёте, что и они тоже будут в ответ уважать твои права. Цель воспитания в этом случае – сформировать свободную личность, которая сама живёт, как ей заблагорассудится, но при этом и другим не мешает жить так же. И отсюда - главная цель – абсолютная толерантность. Сам живи, как хочешь – и другим не мешай! Никто никому не судья!

Если же поверить митрополиту Филарету (Дроздову), который, возражая Пушкину, уверял: «Не напрасно, не случайно жизнь судьбою мне дана», то тогда придётся самим готовиться и детей готовить к тому, что каждому из нас в конце концов всё-таки придётся держать ответ за то, что мы из себя представляем.

Согласно православному учению, однажды каждой(!) душе после разлучения с телом придётся пройти частный суд, - так называемые мытарства, - чтобы доказать, что ей чужды двадцать следующих качеств и поступков:

1. Празднословие; 2. Ложь; 3. Осуждение и Клевета; 4. Чревоугодие; 5. Леность; 6. Воровство; 7. Сребролюбие и скупость; 8. Лихоимство; 9. Неправда; 10. Зависть; 11. Гордость; 12. Гнев и ярость; 13. Злопомнение; 14. Убийство; 15. Чародейство; 16. Блуд; 17. Прелюбодеяние; 18. Содомские грехи; 19. Ереси; 20. Немилосердие и жестокосердие.

Даже если кому-то почему-либо и не импонирует православие, давайте всё-таки согласимся, что здесь произведена хорошая подборка негативных качеств, любое из которых очень отягощает личность даже и светского, от мира сего человека. А затем попробуем спокойно, непредвзято и рассудительно разобраться, а действительно ли дети «святы и чисты» и ко всем перечисленным грехам отношения не имеют.

Пойдём прямо по пунктам.

Итак, - пункт первый, - празднословие. Празднословие – это пустые разговоры, пересуды и всяческое смехотворство. Можно ли утверждать, что дети чужды всему этому? Конечно, нет! Дети готовы от подъёма до отбоя без устали молоть языком, кривляться, паясничать и передразнивать всех и вся, - друзей и врагов, одноклассников, учителей, родителей, просто случайных прохожих, кошек, собак и даже неодушевлённые предметы…

Идём дальше. Ложь – это намеренное, умышленное, сознательное утверждение или высказывание, искажающее истину. Всякий, когда-либо имевший дело с детьми, знает, что большинство из них врёт настолько вдохновенно и искренно, что, способно, пожалуй, обмануть даже детектор лжи последнего поколения. Дети легко сваливают свою вину на других, на голубом глазу отрекаются от лично содеянного. Даже знаменитые детские фантазии, которые порой нас умиляют – это ведь, собственно, не что иное, как заведомая ложь… У одного папа – космонавт, к другому по ночам приходит дружить лисичка, третий – без труда поднимает шкаф, но только, когда никого нет рядом…

Осуждение и клевета, особенно последняя, тесно переплетены с большинством других пороков: ложью, празднословием, завистью, гордостью, гневом, злопомненьем, неправдой и жестокосердием. Очень детский и при этом чрезвычайно серьёзный грех! С каким исступлённым упоением дети дают окружающим людям обидные клички и позорные прозвища! С какой поистине дьявольской наблюдательностью они подмечают малейшие изъяны в посторонних! Кто-нибудь может из своего школьного детства вспомнить хотя бы одного учителя без уничижительной клички? Сложно! И возвести напраслину в глазах друзей на неприятного одноклассника – тоже милое дело!

Чревоугодие – «глава всех страстей», состоит из многоядения, сладкоядения, тайноядения и пьянства. Все термины предельно понятны. До пьянства дети, правда, ещё не доросли, (допивание из пустых бутылок за холодильнком – это ведь ещё не пьянство, правда?), зато по остальным пунктам нисколько не отстают от взрослых грешников! Любят поесть сладко, много и зачастую втайне от всех! У ребёнка, как у белки, всегда есть рассованные по потаённым местам вкусные заначки, которыми он наслаждается в полном одиночестве.

Леность – ещё одна типично детская особенность натуры. Увильнуть, ускользнуть, схалтурить, недоделать, переложить на других – обычное дело. Учителя-то знают, что проще дать шесть уроков, чем организовать детей на небольшую получасовую приборку в классе, - каждый валяет ваньку, лишь имитируя бурную деятельность и то только под пристальным взглядом учителя… Без строгого надсмотрщика ни одно дело у ребёнка не идёт, потому что только страх до поры до времени сильнее врождённой лени.

Воровство – незаконное присвоение чужой собственности. Очень распространённый детский грех. Это просто бич всех детских учреждений! Таинственным образом пропадает всё и периодически у всех: карандаши и учебники, мобильники и рукавички, сменная обувь и именные проездные билеты, мелочь из кармана и бутерброды из портфеля… А знаменитые летние набеги ювенальных банд на чужие сады и огороды – они что, от голода предпринимаются? Да, нет, конечно! Но от тлеющей в душе страсти позволить себе взять чужое без спроса.

Насколько непринуждённо дети присваивают чужие вещи, настолько же неохотно выпускают из рук даже на время свои собственные. Что это, если не жадность, сребролюбие и скупость? «Ребята, вот, Вася дома авторучку забыл. У кого есть лишняя?» - вопрос учителя повисает в воздухе. Правда, это вопрос начинающего учителя. Опытный учитель таких безответных вопросов классу не задаёт: у него приготовлены на этот случай запасные ручки, карандаши, тетради, циркули, ластики, краски, линейки, скрепки…

С жадностью напрямую связано лихоимство, то есть неправедное приобретение. Масштаб, конечно, помельче, чем у взрослых дядей и тётей, получающих многомиллионные «откаты», взятки и прочие «проявления благодарности», но разве небольшая сумма от мамы за неделю без плохих оценок, или велосипед от папы по результатам четверти, или новый компьютер от дедушки с бабушкой по итогам года – это не лихоимство? Дополнительная плата за добросовестное исполнение своих непосредственных обязанностей – это оно самое и есть!

Неправда – это нарушение требований справедливости, противозаконное дело, мошенничество. Списать домашнее задание или подделать подпись родителей в дневнике, имитировать болезнь накануне контрольной работы или при опоздании сослаться на якобы имевшую место задержку автобуса - что это, если не грех неправды?

Нет страсти более пагубной для души человека, чем зависть, потому что она легко вызывает к жизни многие другие, уже поименованные выше. Редкий ребёнок, надо сказать, чужд зависти. Объектом зависти является буквально всё: телефон и кроссовки, хорошие оценки и личная независимость, наручные часы и красивые волосы, автомобиль родителей и уважение одноклассников, отсутствие веснушек и фотографии из отпуска. Даже замусоленный детсадовский плюшевый мишка без одной лапы в чужих руках вызывает зависть и непреодолимое желание держать именно его, доселе ненужного, в своих руках!

Гордость – «беспорядочное пожелание собственного превосходства или возвышения» (преп. Иоанн Кассиан Римлянин). «Гордость, эгоизм, тщеславие – это одна и та же страсть, только в разных её оттенках и проявлениях» (старец Паисий Святогорец). Ребёнок, как Карлсон, тянется за столом к лучшему кусочку, - он горд! Любит выступать со стула перед гостями, - он горд! Ждёт похвалы за ничтожный поступок, - он горд! Просит прикрепить к стенке только что нарисованные убогие каракули, - он горд! Демонстрирует всем приходящим свою коллекцию кукол Барби, - он горд! Обижается на просьбу прибрать в своей комнате, - и то потому, что он горд!

Гнев и ярость в ребёнке готовы вспыхнуть в одно мгновение от пустяка. Легендарный казачий генерал прошлого Я.П.Бакланов, наверное, высоко оценил бы ту ярость, с которой рубятся на пластмассовых лопатках дети в песочнице! Кто видел, тот знает! А домашний капризный гнев, сопровождающийся стуком головы по паркету? Наблюдали когда-нибудь?

Злопомнение – злопамятство с намерением отомстить, - всегда проявлялось в детях в виде мелких (пока что!) пакостей. Изрисованная чужая книга, специально сломанный чужой карандаш, муха в чужой чернильнице (в старые времена) и лягушка в чужом портфеле, ругательный отзыв о ком-то, оставленный метровыми буквами на стене дома, канцелярская кнопка на стуле, плевок на чужую, ни в чём не провинившуюся спину, - эти так называемые «детские шалости» были всегда. А уж в современном мире даже взрослые дяди стараются не делать никаких замечаний чужим отпрыскам, потому, что знают, что дети мстительны и их злопомнение не имеет срока давности. Одно маленькое неосторожное замечание – и у дяди начнутся проблемы, например, с припаркованным во дворе автомобилем: его будет регулярно оплёвывать, обливать помоями, вымазывать собачьими фекалиями, царапать гвоздиком и обстреливать из рогатки некий неуловимый мститель…

Нынешние дети, насмотревшись фильмов про «крутых» парней, готовы и мстить уже «не по-детски»! Заманить на шестнадцатый этаж и столкнуть вниз того, кто чем-то не угодил или просто не нравится? – К сожалению, уже не вопрос! Так что уже и убийству дети не чужды… Конечно, такие случаи не особенно распространены. Зато вот убийства мелких и беззащитных животных детьми – очень типичны. Среднестатистический ребёнок просто не может спокойно пройти мимо и не наступить специально на муравья, не раздавить жука, не прихлопнуть гусеницу! А, растопырив руки, погнаться за голубями, чтобы попытаться, если удастся, дать птице хорошего пинка, - редкий ребёнок откажет себе в таком развлечении! Выйдите на любую городскую площадь, и вы сразу же увидите этот неустаревающий аттракцион!

Малая пока что грамотность детей не позволяет им полноценно согрешить чародейством, но процесс идёт: наивные «крекс-пекс-фекс», «лети, лети, лепесток, через запад на восток, через север, через юг, возвращайся, сделав круг. Как коснёшься ты земли, быть по-моему вели», «снипп-снапп-снурре» и всякие прочие «крибле-крабле» заменяются другими, рекомендованными в «Гарри Поттере» и прочих творениях современных авторов-чародеев. Детская натура от самого рождения испытывает непреодолимое влечение ко всякому волшебству и чародейству и легко поддаётся соблазну.

Блуд, прелюбодеяние и содомские грехи – это вроде как до времени не детские грехи, но утверждать, что дети абсолютно асексуальны, могут только те, кто забыл своё детство! Даже не шекспировские, а прямо мопассановские страсти кипят в каждом здоровом ребёнке, правда, до поры, не переливаясь из теоретического русла в практическое. Так ведь и согрешение бывает не только действиями, но и помыслами… И ничуть оно не извинительнее.

Ересь – это ложное мудрование о вере, сомнение в вере, богохульство, но поскольку ребёнок - существо телесное и ещё не начал жить осознанной духовной жизнью и над такими высокими материями, как сущность вероучения вообще не задумывается, то и в ересь впасть до поры до времени просто не способен. Ересь – это, как говорят, грех ума, а поскольку ума у ребёнка пока что не палата, то и ересь для него не характерна… Ура! – ну хоть какой-то из грехов оказался чужд ребёнку!

Немилосердие и жестокосердие – это нечувствие, безжалостность, гонение немощных… Вспомним, как реагируют дети, если кто-то упал, больно ударившись, или прилюдно попал в неловкую ситуацию. Дети радостно смеются и явно наслаждаются увиденным. А если такого нестерпимо долго ни с кем в окружении не случается, то и сами провоцируют ситуацию миллионом разных способов: отодвигая стул позади садящегося, подставляя «ножку» бегущему, тайно вытирая грязные руки об одежду товарища, издеваясь над спящим и немощным. Немилосердие – это окаменение и очерствление души, и разве не удивительно, что это может быть изначально присуще даже душе юной, не имевшей ещё ни времени, ни причин, чтобы так жестоко очерстветь!

Ну, вот, мы кратко проанализировали весь список нехороших черт личности, а попросту говоря, - грехов среднестатистического ребёнка. И что же выясняется?

А выясняется, что «святой и чистый» ребёнок, действительно, уже с малых лет отягощён грехами настолько, что если что, - не дай Бог! - то шансов благополучно пройти воздушные мытарства у его души практически нет. Шутка ли, – почти все два десятка грехов, - его! Грехов нераскаянных, поскольку до семилетнего возраста можно и не исповедоваться, а затем ребёнок начинает соображать и справедливо стыдиться своих грехов и утаивает их на исповеди. Это, если он вообще посещает храм. Надо уточнить, - православный храм! - поскольку в остальных от людей уже никаких исповедей и покаяний и не требуют…

И вот теперь из всех этих хитросплетений мысли, разнообразных логических заключений и воспоминаний детства начинает выступать вперёд та самая, искомая цель воспитания: Цель воспитания ребёнка заключается в том, чтобы исправить, насколько это возможно, его изначально испорченную натуру, вытащить юного человека из многообразного греха, в котором он находится, и сделать его добрым и великодушным, щедрым и незлопамятным, честным и правдивым, кротким и милосердным, умеренным во всём и вообще пригодным если уж не для Царства Божия, то хотя бы для повседневной бесконфликтной совместной жизни с окружающими людьми.

Весьма, кстати, примечательно, что проникновение в глубинный смысл цели воспитания в некоторых европейских языках оказывается гораздо более глубоким, чем в русском языке. «Воспитание» в русском языке практически означает что-то вроде «вскармливания». А вот английское «upbringing», которое во всех словарях тоже обозначается, как «воспитание», можно истолковать ещё примерно, как «вытаскивание наверх» (up – наверх; to bring – приносить, доставлять), подразумевающее, возможно даже, действие против воли вытаскиваемого… И немецкое «Erziehung», - «воспитание», - на деле означает то же самое «затаскивание» (ziehen – тащить) … Знали ведь европейцы раньше, в чём суть воспитания, знали! Но потом решили забыть, - так-то оно комфортнее будет…

Но мы просто не можем себе позволить забыть!

А вот как конкретно и на практике достигнуть этой цели, - вытащить, затащить сопротивляющегося ребёнка наверх, к нормальному человеческому состоянию, - это уже другой вопрос. Для его обсуждения придётся собраться отдельно.

Но главное, - тащить всё-таки необходимо! Вариантов нет…